В училище и школе обучались только юноши от 13 до 20 лет, но иногда и старше32. Происходили они из семей крестьян, рабочих, служащих, ремесленников и торговцев. Возраст этот принято считать сложным, когда молодой человек вступает во взрослую сознательную жизнь и очень многое зависит от того круга общения, где он находится, а также отношения к нему взрослых. Уже на первых заседаниях педагогического совета подчеркивалось, что дисциплина в училище должна поддерживаться, во-первых, гуманным отношением к учащимся, «во-вторых, строго осторожным выбором наказаний».
С первых заседаний педагогического совета была установлена традиция — обсуждать поведение учащихся во время их нахождения не только в стенах училища, но и за его пределами. Каждый ученик получал здесь подробную характеристику о своем поведении. Более того, с началом учебы директор училища Ершов Михаил Владимирович ввел такую практику, при которой с 16. 00 до 17. 00 он проводил встречи с учащимися и их родителями.
В поддержании дисциплины принимали самое активное участие и сами учащиеся. Была устаноатена система дежурства учащихся, в соответствии с которой все они в порядке алфавита выполняли эти обязанности: следили за чистотой и порядком, особенно во время перерывов, чтобы в помещениях учебных комнат (классов) и мастерских никто не оставался. В слесарной мастерской, например, дежурили по два ученика — один из технического училища, который выдавал инструменты и обметал верстаки, а другой — из ремесленной школы (2-3-й класс), который обметал верстаки своей школы. Они отвечали за чистоту в мастерской. Туг же порядок назначения дежурных был и в столярной мастерской. Они по заранее составленному графику приводили в порядок станки и машины и наблюдали за тем, как каждый из работающих учеников обметал верстак и прибирался около своего рабочего места.
Вопросы поведения учащихся во время учебных занятий и работы в мастерских постоянно, особенно накануне выпусков, становились предметом тщательного обсуждения во время педагогических советов. Оценки поведения и мер наказания в профессиональных учебных заведениях формировались на основании уже сложившихся традиций профессиональных учебных заведений, как по Ярославлю, так и по России в целом. Надо иметь в виду, что в Ярославль часть преподавателей была переведена из других регионов, например, мастер-техник слесарно-механического ремесла был переведен из Петрозаводского ремесленного училища в Пастуховское с 1 сентября 1900 года.
В дореволюционной России очень важным было, с каким поведением выпускник заканчивает учебное заведение. На это влияло много причин, одной из которых было снижение текущей оценки по поведению в летнюю или зимнюю сессию. Причинами для этого могли быть упорное уклонение от занятий без объяснения причин или по неуважительной причине, желание сдать в училищных мастерских чужую вещь за свою при выполнении каких-либо практических заданий, за выдачу казенной собственности за свою. На оценку по поведению могли также повлиять неуместные шалости во время классных занятий, провокация или сами драки, «авторство» непристойных надписей в ватерклозете, вызывающее поведение перед учителями, непристойное поведение во время осмотра фабрик, заводов на учебных экскурсиях.
Но прежде чем выносить столь строгий вердикт, существовала своя «очередность» различных мер по предупреждению нарушений порядка или дисциплины в дальнейшем. Для начала ограничивались объяснением неблаговидности поступка со стороны ученика, и сопровождалось это внушением учителей или руководителя работ в мастерских. Если это не действовало и нарушения повторялись, следовало замечание преподавателя. В случае дальнейших нарушений следует «уведомление родителей и приглашение их в училище для разъяснения и принятия соответствующих мер».
Большой проблемой в училище и школе было курение учащихся. В ходе заседания педагогических советов этот вопрос неоднократно поднимался, в результате чего была выработана система мер по ограничению курения для учащихся старших классов и запрещению курения в школе и первых классов училища. Сводилось это к следующим мероприятиям. В связи с тем, что учащиеся много курили, особенно во время перемен и при выходе в ватерклозет из классов и мастерских, решили выпускать в клозет с 15.00 до 17.00 часов на 5 — 8 минут, запретить учащимся младших классов курение табака в училище и на улице, сократить курение учащихся третьего класса. Во время перемен преподаватели следили за тем, чтобы учащиеся находились не в клозете, а в коридорах. Иногда это не приводило к определенным результатам, курящие учащиеся пререкались в ответ на замечания с преподавателями. Совет своим решением от 18 декабря 1900 года постановил: временно уволить до Пасхи (в тот год она была в конце января) из училища… и далее следует список фамилий. Поведение учащихся контролировалось и вне стен учебного заведения. Преподавателями и надзирателями (воспитателями) были выявлены места в городе, где наиболее часто совершали неблаговидные проступки («засвечивались») ученики школы и училища. Эти места озвучивались на заседаниях совета училища: Казанский (современный Первомайский) бульвар, Волжская набережная и в ярмарочные дни с 5 по 25 марта на Ильинской (ныне Советской) площади. Поэтому именно здесь и проходила основная работа надзирателей и преподавателей по предупреждению и выявлению различных нарушений порядка учащимися. За участие в беспорядках и неповиновение полиции, причем независимо от взыскания — по суду или административному, традиционно принималось педсоветом решение об отчислении. Это, как правило, были достаточно «известные» ученики, уже получавшие училищные взыскания. Так, например, за подобное нарушение, сообщенное полицией, на заседании совета от 28.03.1902 г. были исключены два ученика училища.
Руководство Московского учебного округа, куда входили все учебные заведения Ярославской, Костромской, Владимирской, Тверской и других центральных губерний, постоянно обращало внимание на бдительный контроль за поведением учащихся не только в стенах учебных заведений, но и на улицах городов, на съемных квартирах, где жили ученики. Этот надзор осуществляли не только воспитатели (надзиратели), но и все преподаватели учебного заведения.
Среди учащихся, пользовавшихся железнодорожным транспортом для приезда в училище, одно время был распространен такой вид нарушения, как бросание камней из открытой двери вагона по железнодорожным рабочим. Два ученика были задержаны поездной прислугой во время этого «действа», обсуждены на заседании педагогического совета, где им была снижена оценка по поведению до четырех баллов.
Во многих учебных заведениях дореволюционной России существовало и такое правило: за «не очень значительные нарушения» провинившийся ученик вызывался в школу в выходные или праздничный день и запирался в классе на 4 часа, с 12.00 до 16.00. В случае более серьезного нарушения правил поведения в училище запирался на 8 часов, с 12.00 до 20.00. Таким образом, учащийся оказывался под надзором сторожа, который и контролировал «качество» отсидки, докладывая об этом начальству. Делалось это, по-видимому, с одной целью: за какую-либо провинность лишить ученика законного отдыха и возможных удовольствий воскресного дня. Эта мера особенно часто применялась к тем, кто, по терминологии того времени, был еще «не испорченным» и имел все шансы на исправление своего поведения.
Протоколы заседаний педагогического совета свидетельствуют о высоком профессионализме преподавателей и сотрудников училища. Для них не было целью жестоко наказать провинившихся, унизить их какими-либо расследованиями. Цель заключалась в том, чтобы направить все силы на пресечение и недопущение повторения провинностей. Об этом, в частности, может свидетельствовать рассмотрение на одном из педагогических советов 11.02.1904 года случаев пропажи ученических калош — обуви, для того времени очень дорогой и считавшейся престижной.
Прежде всего было обращено внимание всех учащихся «на гнусность этих поступков». Но главная задача была в том, чтобы подобное «не случилось в будущем». Было выявлено, что в немалой степени этому способствовало небольшое помещение раздевалки, отсутствие необходимого количества крючков на вешалках и т. д. Поэтому было решено немедленно «увеличить помещение шинельной и числа вешалок, предоставить для каждого ученика определенное место на вешалке. У крючков наклеить билетики с фамилиями учеников». Впредь решили запирать шинельную на ключ во время занятий. Дежурному воспитателю (надзирателю) поручалось непосредственно наблюдать за одеванием и раздеванием и т. д. Все попытки обнаружить подобные «гнусности» в дальнейшем успехом не увенчались. А это значит, что меры, предпринятые советом, оказались очень действенными.
Все вышеперечисленное свидетельствует не столько о большом количестве нарушений учащихся, сколько о том внимании, с которым относился педагогический совет к каждому ученику. Не случайно поэтому является почти трафаретным заключение совета по поведению учащихся: «Внимательно разобравшись в проступках каждого из учеников (следует список фамилий), совет нашел поведение, в общем, весьма хорошее — поведение по всем классам — 5 (пять), кроме (далее следует несколько фамилий учеников) за неумение держать себя в классе и мастерских и (или) частые пропуски без уважительных причин занятий — 4 (четыре)». Важным элементом воспитания являлось также и то, что при оценке поведения учащихся обязательно всегда происходило сопоставление их поведения с предыдущим периодом обучения.
В августе 1908 года члены педагогического совета с большим удовлетворением обсуждали рекомендации попечителя Московского учебного округа о постановке учебного дела. Они предполагали предоставление большей самостоятельности преподавателям по формированию основных положений читаемых курсов. В частности, предлагалось строго продумывать читаемый курс в смысле адаптации к уровню способностей и общей подготовки учащихся. Совет училища должен был утвердить на своем заседании обязательный минимум. При этом подчеркивалось, что «лучше не гнаться за подробностями, мелочами, но дать то, что действительно и прочно будет усвоено, так как ничто так не деморализует учащихся, как предъявление больших требований, которые потом, за невозможностью их выполнить, сводятся к одним пожеланиям».
С большой заинтересованностью в судьбе учеников и попыткой войти в их положение преподаватели обсуждали их успеваемость. Прежде всего тщательно изучались документы только что зачисленных в училище. При этом слабые знания объяснялись отсутствием иногда конкурса и слабой подготовкой поступающих в училище. Поступали в училище после окончания церковноприходских школ, высших и низших начальных училищ, а вот выпускники городских училищ, где давали более основательное образование, шли в училище Пастухова сравнительно нечасто. Как правило, принимались решения о дополнительных занятиях с отстающими учениками в свободное время. Стремление помочь ученикам прослеживается и в решениях педагогического совета при обсуждении их успеваемости: «ученик (… )имеет плохие способности, но старается… ». При индивидуальном подходе к ученикам, к успехам каждого ученика, иногда даже принимались решения, «что учеников менее сообразительных обучать вместо трех лет в течение четырех лет». На второй год оставляли по достаточно убедительным причинам. Это и неуспеваемость по 2 — 3 или более предметам, и невыполнение практических работ. Так, в июле 1903 года совет решил оставить для повторного обучения семь учащихся училища. Но, несмотря на это, большая часть учащихся, оставшихся на повторный курс обучения, по разным причинам оставляла училище. Чаще всего это было связано с решением самих родителей по необходимости трудоустройства своих детей, из-за сложного материального положения семьи или трудностей, связанных с удаленностью от места учебы.
В училище и школе обучались в том числе и иногородние учащиеся. Их количество колебалось от 1/3 до 1/2 всех обучающихся, и всем им требовалось снимать квартиры. В дореволюционном Ярославле сложились свои традиции «рынка» ученических квартир, который предполагал «закрепление» необходимого количества квартир за каждым из учебных заведений, когда квартиры сдавались внаем в течение весьма продолжительного времени. Например, почти весь XIX и начало XX века в качестве одной из ученических «квартир» служили несколько комнат в доме купца Соболева (современный Торговый переулок), сдававшихся студентам Высших наук училища, а затем — Демидовского лицея. И у Пастуховского училища, и у школы были «свои» ученические квартиры, сдававшиеся внаем. Обычно их число колебалось от 15 до 20, где в комнате жило по 2 — 3 ученика. Все эти сдаваемые внаем жилища находились под неусыпным контролем должностных лиц, начиная от директора, надзирателя (воспитателя), врача и т. д. Условия жизни, распорядок дня заранее оговаривался с владельцем жилья. Плата в месяц составляла в 1901 году 11 рублей 75 копеек в центре города. Проверяющие обычно отмечали, что «нет скандалов» как между училищной администрацией и владельцами жилья, так и между учащимися и владельцами.
Во время обучения в школе или училище в материальном положении учащихся нередко происходили изменения, что могло быть вызвано или тяжелой болезнью родителей, или смертью одного из них. Педагогический совет тщательно «отслеживал » семейное положение и изменение в материальном состоянии семей учащихся. В случаях, коща возникала необходимость, учащимся из средств, получаемых от реализации изделий, изготовленных самими учениками, а также из других источников, например, процентов с капитала, оставленного на содержание училища Н.П. Пастуховым, ежемесячно выделялось пособие в размере от 3 — 5 рублей до 7 — 10 рублей. Особенно это касалось учащихся выпускных классов, а также особо одаренных учеников. Решения по этим вопросам выносились строго индивидуально.
Ежегодно, весной и осенью, большие проблемы возникали с ледоходом и ледоставом на Волге, особенно до пуска в эксплуатацию моста в 1913 году, где были предусмотрены кроме железнодорожных путей и «пешеходные тротуары». На заседаниях педагогического совета было решено выделять одну комнату на срок от одной до нескольких недель для учащихся, живших за Волгой или в отдаленных районах города59. В ней устанавливались кровати, предоставлялись постельные принадлежности, выдавался горячий чай, а остальное приобретали или приносили с собой.