Рубрика: 2 раздел

Н.П.Пастухов и его училище

Училище

Училище

Людмила Пенкина

Николай Петрович Пастухов получил домашнее образова­ние и уже с 12 лет начал изучать торговые операции, испол­няя разные коммерческие поручения. Ощущая недостаток знаний, полученных в детстве и юности, всю свою сознатель­ную жизнь Николай Петрович очень много читал. Благодаря огромной любви к книге купец Пастухов прекрасно знал рус­скую литературу, получал все выходившие в 40 — 50-х годах русские журналы. Пастухов страстно любил театр.

Осознавая, как трудно получить хорошее образование де­тям из необеспеченных семей, Николай Петрович Пастухов и задумался об открытии технического училища. В 1895 году он публично объявил о своей задумке: «Создать училище, имею­щее целью наряду с обучением столярному и слесарному про­изводству сообщать учащимся знания и умения, необходимые ближайшим и непосредственным руководителям труда».

В крепостной книге Ярославского нотариального архива купцом Пастуховым сделана запись: «Я, Николай Петрович Пастухов, устроил своим счетом на приобретенной мной земле в городе Ярославле на углу Духовской и Романовской улиц каменные здания для механического училища и ремесленной школы… и каковые здания со своей застроенной и незастро­енной землей… приношу в дар ведомству Министерства на­родного просвещения».

27 ноября 1898 года Николай Петрович Пастухов обратил­ся с прошением к министру финансов о разрешении открыть училище на следующих условиях:

  1. Постройка здания, оборудование мастерских и обеспе­чение учеников учеными пособиями, а также постройка дома для квартир служащих будет произведена им, господином Пастуховым.
  2. На содержание и ремонт здания и на учебные пособия при открытии училища будет внесено им, Пастуховым, сто тысяч рублей.
  3. Училище должно именоваться техническим училищем Н. П. Пастухова.
  4. Обучение должно быть бесплатным.
  5. Назначение, определение и содержание всего педагоги­ческого и служебного персонала училища должно быть от казны.

Государственный Совет департамента промышленности, науки и торговли рассмотрел представление Министерства народного просвещения об учреждении в городе Ярославле низшего технического училища и «милостиво положил»:

  1. Учредить с 1 июля 1900 года в Ярославле низшее меха­ническое училище с низшею ремесленной при нем школой имени Н. П. Пастухова.
  2. Ассигновать из государственной казны на содержание училища в 1900 году 10318 рублей, а с января 1901 года — по 20636 рублей в год.

Необходимость в Ярославле подобного училища была обус­ловлена прежде всего высокими темпами роста промышлен­ности, особенно металлообрабатывающей в центральном ре­гионе России в начале XX века. Использование в легкой, пищевой, деревообрабатывающей, мукомольной, химической и других отраслях производства паровых, электрических и прочих двигателей также требовало квалифицированных ра­бочих и для обслуживания, и для их ремонта.

Сохранились интересные воспоминания о строительстве училища. Место было выбрано на пересечении двух улиц — Романовской и Духовской (ныне — улицы Некрасова и Рес­публиканская). Это был топкий, болотистый участок. По вос­поминаниям преподавателя училища В. Ф. Готовцева, сначала пришлось выкопать весь жидкий грунт, затем засыпать это место песком, зацементировать его и снова засыпать землей. Пастухов сам присутствовал при закладке фундамента и стро­ительстве здания. Николай Петрович Пастухов очень беспо­коился относительно грунтовых вод, которые могли затапли­вать подвалы. Допускать этого было нельзя, так как отопление предусматривалось паровое, и вся система парового отопле­ния сосредотачивалась в подвалах. Поэтому Пастухов сам контролировал и закладку фундамента, и строительство.

26 ноября (по старому стилю) 1900 года училище было открыто. «Ярославские губернские ведомости» об этом зна­менательном событии написали так: «В воскресенье, 26 но­ября, в 12 часов дня в городском училище отслужен был молебен перед началом занятий в низшем техническом учи­лище Н. П. Пастухова. Молебствие совершил священник отец Виктор Ливанов. В техническое училище принято 36 учени­ков, в ремесленную школу – 22. Все ученики преимуществен­но уроженцы Ярославля».

Училище было рассчитано на 120 учеников, а ремесленная школа на 60. Принимали мальчиков 13 – 14 лет из различ­ных сословий (крестьяне, мещане, дети священнослужителей). Курс обучения был трехлетним. Обучение было бесплатным.

В училище была введена своя форма: двубортные тужурки из черного сукна с 12 металлическими золотыми пуговицами, с отложным воротником, плотно застегивающимся около шеи на крючок, с петлицами и с позолоченным металлическим знаком технического училища. На знаке были изображены циркуль, разводной ключ, молоток и треугольник. По ворот­нику тужурки, обшлагам рукавов и петлицам шел синий кант.

Шаровары были навыпуск. Черная фуражка с козырьком и с синим кантом на тулье и околыше. Учащиеся смотрелись строго и аккуратно. Форму ученика училища дополняла синяя блуза-рубаха с поясом из ремня — ее надевали для работы в ма­стерских.

Преподавание велось по программам, утвержденным Ми­нистерством народного просвещения 10 ноября 1891 года. Кроме общеобразовательных предметов – Закон Божий, ариф­метика, русский язык – изучали алгебру, геометрию, физику, механику, химию, устройство машин, механическое производ­ство, рисование и черчение. Рисование и черчение преподава­ли по специальному плану, в несколько этапов: от простых фигур — в первых классах, до чертежей деталей и целых стан­ков — в старших классах.

В училище было много сложных предметов. Но преподава­тели училища так умело распределяли учебный материал, что ученики усваивали все в классе. С теми, кому знания дава­лись трудно, преподаватели занимались дополнительно в сво­бодное от уроков время.

Самое серьезное внимание уделялось практике, без кото­рой невозможно научиться какому-либо ремеслу. Обучение сто­лярно-модельному и литейному делу велось по специальным программам. Параллельно с теорией учащиеся приобретали и практические навыки в мастерских. Высокая техническая ос­нащенность производственной базы позволяла вести все прак­тические занятия, не выходя за территорию учебного комп­лекса. Здесь была даже своя литейка, где работали учителя и мастера высокой квалификации. В конце учебного года каж­дый ученик должен был представить свои работы на комис­сию. Наиболее интересные из них выставлялись в музее учи­лища и даже экспонировались в Москве.

Педагоги училища были глубоко образованными людьми, отличающимися прежде всего широтой взглядов и разнообразием интересов. Некоторые из педагогов имели ученые степе­ни, практически все имели большой педагогический стаж. Все преподаватели, руководители слесарно-механических работ, мастера-техники, чтобы попасть на работу в училище, долж­ны были представить несколько рекомендаций и проходили конкурс на замещение должности.

Директор училища Михаил Петрович Ершов окончил тех­нологический институт в Санкт-Петербурге. В 1900 году был награжден большой серебряной медалью на Всемирной Па­рижской Выставке в Париже. Михаил Петрович решал не только административные задачи, связанные с учебным про­цессом и с оборудованием училища, вел постоянную деловую переписку, но и сам преподавал каждый день с 16 часов до 17.30, встречался с родителями учеников и беседовал об их успеваемости.
Учитель рисования и библиотекарь Алексей Ефимович Булочкин окончил Строгановское художественное училище. За службу в Пастуховском училище был награжден орде­ном Святой Анны 3-й степени. А преподаватели Констан­тин Федорович Капелькин, Федор Лукич Сперанский и Петр Константинович Нотарьев были удостоены ордена Святого Станислава 3-й степени.

Заботились педагоги и о здоровье своих учеников. Были созданы все условия для занятий в классах: вентиляция, осве­щение и отопление в классах отвечали самым высоким требо­ваниям. Даже мебель была сделана по специальному образцу. Кроме того, столы изготовлялись четырех разных размеров: ДЛЯ учеников от 14 до 20 лет. В мастерских на станках были установлены предохранительные сетки, а при работе на стан­ках ученики обязательно надевали специальные очки для за­щиты глаз от повреждений.

Врач в училище ежедневно проверял санитарное состоя­ние помещений – и классов, и мастерских, следил за физи­ческим здоровьем учеников, принимал в амбулатории боль­ных, посещал их на дому и присутствовал на занятиях физической культурой. Занятия физической культурой имели цель простую – привить ученикам выносливость, добиться у учащихся легкости и изящества в движениях, развить у них ловкость, находчивость и разумную уверенность в себе.

В училище учили не только профессии, но и занимались воспитанием личности. Сам Николай Петрович Пастухов ввел традицию: каждый ученик должен посадить рядом с учили­щем дерево и ухаживать за ним. Сегодня у здания Пастуховского училища по улице Некрасова выросла целая липовая аллея.

Чтобы дети не переутомлялись от занятий, им давали до­полнительные дни отдыха. В эти дни ученики ездили на экс­курсии, посещали музеи и библиотеки. За отличную учебу уче­ников водили бесплатно в театр. Следили и за внешним видом и за поведением своих подопечных. В циркуляре, касающемся поведения учащихся и надзора за ними, сказано: «Учащимся среднего учебного заведения воспрещается посещение тракти­ров, ресторанов, пивных лавок, а равно курение табака в общественных и публичных местах».

Большинство учеников ремесленной школы жили далеко от училища, и в выходные и праздничные дни их отпускали домой. В учебные дни был установлен двухчасовой обеден­ный перерыв. Утром и вечером всех желающих поили горя­чим чаем.

Педагоги училища устраивали памятные вечера, посвящен­ные русским писателям и поэтам, в которых учащиеся прини­мали активное участие. На праздниках часто присутствовал и почетный попечитель училища Николай Петрович Пастухов. Он любил детей и всегда старался их чем-нибудь порадовать. Например, на литературных вечерах он дарил ученикам кни­ги, а потом обязательно угощал чаем и сладостями.

Училище не оставляло без внимания и семьи своих работ­ников, призванных на фронт в годы первой мировой войны. Им выплачивали пособия, а для увечных воинов открыли специальные курсы при мастерских училища.

Почти два десятка лет существовало училище (в 1919 году его преобразовали в механический техникум). За неполных двадцать лет училище Н. П. Пастухова подготовило и выпус­тило немало мастеров, слесарей, токарей, кузнецов, литейщи­ков, жестянщиков и рабочих многих других специальностей. В нашей округе низших технических училищ было несколько, в том числе в Костроме и в Рыбинске. Но стремились отдать детей на учение именно в Ярославское техническое училище Н. П. Пастухова. Слава его была общепризнанной. О значи­мости училища говорит тот факт, что в словаре Брокгауза и Ефрона оно названо среди трех наиболее известных в России технических училищ подобного класса.

Журнал «Ярославские зарницы» в 1900 году писал: «Веч­ный памятник по себе оставил Н. П. Пастухов основанием в Ярославле технического училища». Именно за этот бесценный дар родному краю Николай Петрович Пастухов был возведен в потомственное дворянское достоинство.
Механико-техническое училище и ремесленная школа Н. П. Пастухова просуществовали практически в первоздан­ном виде до 1919 года. В 1919 году Пастуховское училище было преобразовано в механический техникум, который на­ходился в ведении Губернского отдела народного образования. В 1920 году техникум перешел в систему Губпрофобразования. В 1929 году техникум стал называться индустриальным. В 1931 – 1933 годах техникум называется механико-тепло­техническим и переходит в подчинение Главного управления СК Наркомата тяжелой промышленности СССР. С 1934 года техникум стал называться химико-механическим и перешел в систему Управления Главкаучука Наркомата тяжелой промышленности.

Сегодня химико-механический техникум – крупнейшее учебное заведение, на двенадцати отделениях которого обуча­ются две тысячи человек, из них полторы тысячи на дневном отделении и пятьсот человек – на заочном отделении. За вре­мя своего существования техникум подготовил более 25 тысяч специалистов, которые работают в самых разнообразных от­раслях химической и нефтехимической промышленности. В техникуме много опытных преподавателей, которые хранят традиции, заложенные Николаем Петровичем Пастуховым, и бережно передают их от поколения к поколению. А о жизни и деятельности Николая Петровича Пастухова рассказывает музей техникума.

Судьба выпускника

Судьба выпускника

По-разному складывались судьбы выпускников училища Н. П. Пастухова. После революции 1917 года большинство из них продолжали трудиться на промышленных предприятиях страны и активно использовались советской властью как опытные специалисты. Но профессионализм, широкий кругозор, сформированный в стенах Пастуховского училища, не всегда спасали от политических катаклизмов времени. Непростая судьба выпускника училища Александра Петровича Филипповского — яркое тому подтверждение. Воспоминаниями о судьбе А. П. Филипповского делится его внук — Герман Юрьевич Филипповский, доктор филологических наук, профессор, заведующий кафедрой русской литературы Ярославского педагогического университета.

Я родился в Ярославле 30 июня 1942 года, и все мое раннее детство прошло в семье деда Александра Петровича Фи­липповского, который, как я узнал позже, был выпускником Пастуховского училища. Александр Петрович Филипповский учился в Пастуховском училище в 1903 — 1906 годах. Мы жили в одной квартире с дедушкой и бабушкой, и дед тогда, как, впрочем, и всю свою жизнь, работал на ярославской телефонной станции. Он был заведующим станции.

Мое детство прошло среди разных технических вещей и явлений. И дед, и отец были технарями, и моими игрушками были в основном бесчисленные телефонные аппараты и различная техническая документация.

Дед начал очень рано брать меня с собой на телефонную станцию, особенно помню 1945 год, когда он был начальником телефонной станции. Сама станция располагалась в здании современного главпочтамта. В операционных залах телефонистки со мной очень мило беседовали, и я это хорошо помню.

До 1918 года станция располагалась в Сретенском переулке, напротив церкви. Но станция сгорела во время мятежа от зажигательного снаряда, которыми красные обстреливали город из-за К ото росли. Затем телефонная станция была переведена в бывшую Пастуховскую гостиницу’, где сегодня находится главпочтамт. Там, на втором этаже, и жила семья деда: раньше было принято, чтобы начальник жил при своей службе. Когда дед умер, его и выносили из этого здания. Я прекрасно помню, как его выносили с крыльца главпочтамта прямо на площадь Подбельского (ныне — площадь Богоявления). Со слов бабушки я знаю, что Александра Петровича Филипповского в 1954 году наградили орденом Ленина, но не успели его вручить: дед умер. А по тогдашним законам орден Ленина после смерти уже не вручался.

Об Александре Петровиче Филипповском, моем деде по отцу, как и обо всем его роде, я знаю меньше, чем о других своих предках. Со стороны бабушки это был старый купеческий род, бабушка была урожденная Андреева. По матери она была Сырепщикова. Это известная купеческая фамилия. Некогда процветающие купцы, они оскудели во второй половине XIX века. Они дружили с Собиновыми, которые тоже были когда-то неплохими купцами, но тоже оскудели. Фактически и те и другие в концу XIX столетия были мещане.

Что касается фамилии Филипповский, то мне говорят, что это дворянская фамилия. Сохранились книги, явно дворянские, на которых стоит эта фамилия. Но дед показывал себя всегда, во всех документах и анкетах, что его отец служил в управе. Иногда просто писал, что отец был служащим.

Родился дед в Ярославле. Семья была большая — он и четыре сестры. Но его отец рано умер, поэтому семья была материально очень стеснена, и дед даже не учился в гимназии. Он окончил городское училище, а затем техническое училище Н. П. Пастухова. И сразу после его окончания он был распределен надсмотрщиком-механиком на ярославскую телефонную станцию. Каким-то чудом в нашей семье, где из- за сложных политических обстоятельств отец вообще никогда не хранил старых документов и старых фотографий, сохранились две фотографии деда в форме ученика Пастуховского удилища. Одна сделана, надо полагать, в 1903 году, когда дедушка только поступил, а другая — в 1906 году, когда он училище уже закончил и полудил должность механика. В советское время Александр Петрович Филипповский писал в анкетах, что у него среднее техническое образование.

В 1918 он стал заведующим телефонной станции. В этом же качестве он работал и в июле 1918 года. С мятежом связано немало домашних легенд. Деда арестовали белые. Арестовали по доносу телефонистки, которая заявила, что именно он перерезал телефонную связь, Ярославль был лишен телефонной связи.

Дед две или три недели — фактически весь мятеж — сидел в подвале здания, где сейчас располагается областная дума, и бабушка под обстрелом носила ему передачи. Она ходила даже к Перхурову, чтобы просить за деда. Но до конца мятежа его все равно не выпустили, но и не расстреляли. Дед остался жив. Когда красные победили, они арестовали всех мужчин, абсолютно всех, бывших в городе, и повели их на Всполье. Ситуация была очень непростая, прямо там на месте работали военно-полевые суды, и много было трагедий. Но дед снова остался жив. И бабушкины братья, которых тоже водили на Всполье, остались живы.

После мятежа в 1918 году дед был назначен начальником новой телефонной станции, но в последующие годы он занимал более низкие должности. С чем это связано, я не знаю: или ему не доверяли, или были какие-то другие причины. А в1927 году Александр Петрович Филипповский переходит в подчинение к Москве и в качестве прораба строит телефонные станции в Иванове, Свердловске, Саратове, Сталинграде, Магнитогорске. Во всяком случае так записано в документах.

Мне он рассказывал, что строил телефонную станцию в Иванове, Магнитогорске и Свердловске и участвовал в строительстве телефонной станции в Алма-Ате. Как старый специалист, он использовался советской властью при строительстве и наладке телефонных станций, создавая телефонную сеть России. Вот отсюда огромное количество старых телефонных аппаратов в нашей квартире, которые в детстве мне заменяли игрушки. На строительстве телефонных станций в других городах России дед работал с 1927 по 1935 год.

В 1930-е годы Александр Петрович Филипповский был репрессирован. Родственники говорили, что мелькали политичес­кие обвинения, но по документам значится уголовная статья. Отец никогда и ничего не говорил об этом, всегда молчал, а документы, как я уже говорил, вообще уничтожал. Просто чудом остались трудовая книжка и написанная дедом автоби­ография. Я думаю, что серьезное недоверие со стороны власти к Александру Петровичу Филипповскому существовало всегда. Только в 1945 году он дорос до той должности, которую занимал еще до 1918 года: он был назначен начальником те­лефонного отдела областного управления связи. Но пробыл в этой должности не так и много: в конце 1945 года он назначен инженером городской телефонной станции.

Судьба Александра Петровича была непростая, полосатая. Сохранилось его прошение в высшие инстанции — в наркомат связи, где он просит, чтобы его перевели обратно в Ярославль, так как семья испытывает сложности в связи с его восьмилет­ним отсутствием. У дедушки с бабушкой было три сына. Двое погибли во время войны, а отец остался чудом жив: корабль, на котором он должен был выбраться из Таллинна, утонул, но отец на него опоздал. Потом он прорывался через Бологое, которое через несколько часов буквально захлопнулось. Его брат Евгений был командиром орудийного противотанкового расчета, сержантом, и погиб под Ржевом в конце 1942 года. Есть похоронка. А другой брат Роман пропал без вести. Ходили слухи, что видели его в Берлине. Бабушка все верила, что Роман жив, гадала. Но я думаю, что он, конечно же, погиб.

Александр Петрович владел немецким, все документация была на немецком. Я думаю, что он учил его в училище. У деда были даже книги на немецком языке.
Человек он был очень спокойный и выдержанный. Моя мать говорила, что очень многим обязана ему, у нее были не­простые отношения с тещей, с моей бабушкой. А дед всегда поддерживал мою мать. А мне покупал разные конструкторы, хотел, чтобы я стал технарем. Но я к технике с детства был равнодушен. Как ни странно, но дед любил и литературу. У него было много собраний сочинений Льва Толстого, Ибсена, Горького, Белинского. Почему-то у него были и старые издания Скабического, Белинского. То есть он интересовался не только литературой, но и общественной мыслью.

Обстановка в квартире была скудная: видимо, как у них во время мятежа все сгорело, так они и не оправились.

Про училище мне дед тоже ничего не рассказывал. Только однажды, это было в 1945 или 1946 году, мы с ним с почты поехали за спецсвязью. Или заходили мы в «Серый дом», или уже выходили из «Серого дома», но он показал рукой на здание, которое стояло против «Серого дома» и сказал: «Я учился вот здесь, в этом училище». И не сказал, что оно Пастуховское. Вообще в семье разговоров о прошлом никогда не вели. Если я что-то узнавал, то скорее от бабушки, от ее как бы случайно брошенных фраз. Так, от бабушки я узнал, что во время мятежа их семья отсиживалась в Бристоле, квартира вместе с телефонной станцией сгорела. От бабушки я узнал, что телефонистку, которая донесла на дедушку, увели конные красноармейцы. Дед в партии никогда не состоял, и отец мой в партии не состоял. Вообще дед физически был не очень здоровым человеком: по документам у него значилась третья степень инвалидности, и я помню, что уже в 60 лет он ходил с палочкой. Бабушку я запомнил как очень героическую женщину, которая мужественно переносила все невзгоды судьбы, поддерживала всегда деда. Бабушка умерла в 1972 году, пережив дедушку на восемнадцать лет.

Воспоминания металлурга

Воспоминания металлурга

Воспоминания академика М. А. Павлова о работе на металлургическом заводе Пастуховых

…Вскоре после неудачной поездки в Москву, в самом начале 1895 года, я получил письмо от владельца Сулинского завода Пастухова. Он предложил мне место управляющего доменным производством на этом заводе.

Пастухов писал, что им нужен «опытный и знающий доменный инженер для того, чтобы поставить по-современному плавку чугуна на антраците».

Я ответил Пастухову, что могу назвать себя «опытным и знающим инженером», но до сих пор работал только на древесном угле. Поэтому я могу занять предложенное место лишь при том условии, что мне дадут средства для поездки в Америку для предварительного ознакомления с делом.
Пастухов ответил согласием, и я в феврале 1896 года мог распрощаться с Холуницкими заводами.

… Распростившись навсегда с Вятским краем, я прибыл в Ярославль, в резиденцию Пастуховых, для заключения договора.
Основателем Сулинского завода был Дмитрий Александрович Пастухов, весьма предприимчивый человек. Он был владельцем механического завода в Ростове. Ближе всего к Ростову расположены богатые месторождения антрацита. Узнав, что можно выплавлять чугун на антраците, Пастухов приобрел антрацитовые копи в Сулине и выстроил там доменную печь.

Осматривая в первый раз завод, я в здании воздуходувной машины заметил бюст императора Петра I. Оказывается, Дмитрий Александрович велел его здесь поставить и выбить изречение Петра: «Сей минерал не нам, а потомкам нашим полезен будет».

…Дмитрий Пастухов вскоре понял, что нельзя одновременно управлять и металлургическим заводом в Сулине и механическим в Ростове, а главное — нужно иметь гораздо больший оборотный капитал, чем тот, которым он располагал. Решив оставить себе Ростовский завод, он предложил Сулинский своему двоюродному брату Николаю Петровичу Пастухову. Тот купил завод за бесценок, но должен был потратить много денег, чтобы привести его в такое состояние, в котором он мог бы давать доход.

Пастуховы располагали большими средствами, могли и хотели иметь хорошо оборудованный большой завод. Предполагали выстроить третью доменную печь.

Я убедился, как необходим был им опытный и знающий инженер доменной специальности. Здесь предстояло серьезнейшее испытание моей инженерной репутации.

При прежнем владельце Дмитрии Пастухове вообще не было жилищ для инженеров. Для рабочих же была выстроена казарма, которая называлась Бастилией.

В Сулине у Пастуховых благоустроенных домов не было. Я оказался первым инженером, для которого стали строить дом. Подписав план этого дома, я уехал на несколько месяцев в Америку.

…Дом был сделан из местного дикого камня; его толстые стены требовали долгого времени для просушки. Пока мне выделили помещение в нижнем этаже одного из домов поселка, в котором мы с семьей прожили от осени до осени. Затем перебрались в новый дом.

… Два брата Петр и Сергей Пастуховы управляли заводом.

— Возьмите, пожалуйста, Михаил Александрович, цех в свои руки. Скорее принимайтесь за работу, — сказал мне Петр Пастухов.

Паши желания совпадали. Я сам стремился как можно скорее испытать силы на новом месте.

Прежде всего нужно охарактеризовать своих новых сослуживцев на Сулинском заводе. Директором завода был Герман Иванович Кинкель. Молодой горный инженер К. К. Крутов слушался Кинкеля, как мальчик. Рабочие хорошо относились к нему, хотя он и не пользовался среди них авторитетом. Управляющий рудниками инженер М. К. Козлов, начальник цехов и доверенный по торговле железом, игравший роль наставника беспомощных владельцев. …Вскоре на заводе появились еще 2 горных инженера: Фиалковский и Терпигорев (нынешний академик).

…Кинкель ушел с завода директором Саратовского металлургического завода.

…Колония горных инженеров, создавшаяся на Сулинском заводе, состояла из молодых людей, которые прислушивались ко мне, как уже много лет прослужившему на заводах. На Сулинском заводе в литейной мастерской был замечательный литейный мастер Клюев. Это был мастер, каких мне редко приходилось встречать…

…Через много лет, когда я уже преподавал в институте, я часто вспоминал о своей работе у Пастуховых на Сулинском металлургическом заводе. …Много дискутировал о том, что выплавлять чугун можно и на антраците…