Екатерина Николаевна Пастухова-Боткина
Екатерина родилась в 1854 году, была выдана замуж за московского купца Николая Ивановича Боткина, который сначала в армии, а потом занялся живописью и стал художником. У них было трое детей: сын Борис, который умер в годы революции и дочки Вера и Лидия, замуж не выходили, жили в Москве. Важно отметить, что знаменитый инфекционист Сергей Петрович Боткин приходился родным дядей Николаю Ивановичу Боткину, мужу Екатерины. А сын Сергея Петровича – Евгений Сергеевич Боткин, доктор царской семьи, вместе с ней и расстрелянный в 1918 году, это дворюродный брат Николая Ивановича Боткина
Петр Николаевич Пастухов
Петр родился 25 ноября 1861 года., умер 17 мая 1905 года. Был женат на Екатерине Курловой, дочери начальника местной ярославской бригады генерал-лейтенанта. У них были две дочери – Лиза, в замужестве Манжина, эмигрировала, детей не имела, и Мария, в замужестве Филимович, у нее была дочь Кира 1912 года рождения.
Глафира Николаевна Пастухова-Реми
Глафира родилась 19 января 1864 года, замужем была за штаб-офицером Генштаба при управлении 18-й местной ярославской бригады подполковником, потом полковником Александром Александровичем Реми. У них было 4 сына и две дочери. Жили в Горьком. Очень трагическая судьба почти всех детей.
Сергей Николаевич Пастухов
В 1866 году, 22 июня в семье Пастуховых родился сын, Сергей, которому судьба уготовила стать последним Пастуховым- бизнесменом, промышленником, меценатом. Сергей окончил частную гимназию Поливанова в Москве, был студентом Горного Института в Санкт-Петерубурге и Демидовского Юридического Лицея в Ярославле. Несмотря на то, что он получил от отца одну треть состояния (Леонид, как старший брат получил две трети, а стальные братья получили лишь денежные выплаты, так как не были пригодны для ведения дел), после смерти отца вся тяжесть ведения дел легла на плечи именно Сергея Николаевича. До смерти Николая Петровича Пастухова все заводы были его личным предприятием и дела велись «по старинке».
Сулинский завод давал убытки и состояние уменьшилось до 16-17 миллионов рублей. Сергей Николаевич внес новый дух, модернизировал дело. Сулинский завод, при помощи Азовско-Донского Банка был превращен в Акционерное общество. В 1912 г. Вятские заводы также превращены в «Акционерное общество северных заводов наследников Н.П.Пастухова» (для развития и эксплуатации металлургических, механических и химических заводов Вятской губернии и торговли их изделиями). Торговое дело, которое продолжало существовать отдельно от промышленных предприятий, превращено было в «Товарищество на паях Н.П. Пастухова Наследники». Все эти преобразования принесли положительные результаты, и акции обоих заводов хорошо котировались на бирже. Так как в семье не было достаточно людей, которые бы серьезно занимались делами, то расчет Сергея Николаевича, который в этом отношении был единственным, оказалось правильным. Современная организация дала возможность общему собранию акционеров выбирать в правление людей ответственных за ведение дела, а банки, которым принадлежала часть акций, охотно оказывали кредит, когда это было нужно. В результате дела опять пошли хорошо.
До смерти отца, занимаясь делами, Сергею приходилось жить то в Ростове на Дону, то в Вятке, Москве или Петербурге. Сергей Николаевич Пастухов после 1911 года поселился в Москве в своем особняке на Антипьевском переулке №6 (Волхонка), который он перестроил и отделал. Сейчас это здание принадлежит музею изобразительных искусств им. А.С. Пушкина.
В 1919 году Сергей Николаевич Пастухов при помощи «Главсахара» перебрался на юг и жил в Крыму, откуда в 1920 году эвакуировался в Югославию, затем переехал во Францию, а в 1934 году снова вернулся в Югославию. Скончался Сергей Николаевич Пастухов 11 (3) ноября 1940 года, похоронен в городе Нови Сад, сейчас это второй по величине город Сербии, после Белграда.
Сергей Николаевич Пастухов был женат на Елизавете Филипповне, но брак распался.
Судя по делам, младший Пастухов был личностью выдающийся, хотя мы о нем и знаем очень мало. Именно Сергей Пастухов первым откликнулся на идею открыть в Ярославле университет на базе Демидовского лицея и первым внес деньги на это дело – 100 тысяч рублей.
Лидия Николаевна Пастухова-Артамонова
Лидия самая младшая дочь в семье Пастуховых, родилась 27 октября 1870 года. Ее муж Александр Константинович Артамонов, банкир, умер еще в Ярославле в 1901 году. Из трех сыновей один умер ребенком, другой был убит в гражданскую войну. Юрий и дочь Лидия вместе с самой Лидией Николаевной эмигрировали, сначала жили в Югославии, затем в Бразилии, в Сан-Паоло, где Лидия Николаевна и скончалась в 1951 году. Как они попали в Бразилию, не очень ясно, но еще больше тайн вокруг имени Юрия Артамонова. Он был участником знаменитой операции «Трест», о которой снят даже фильм, и где Артамонова сыграл народный артист России Борис Химичев.
Из воспоминаний Сергея Львовича Войцехо́вского (1900-1984), политического и общественного деятеля белой эмиграции, публициста, поэта.
Андро, жившему в деревне и бывавшему в Варшаве наездом, не хватало злободневной информации. Он ее получал в разговорах со мной Мы встречались в просторной квартире его польского родственника, нотариуса Руляницкого. Андро, вторым браком, был женат на его сестре Марии Антоновне.
Помню место этих встречь – светлый зал в старом доме на Медовой улице, скудно обставленный роялем, пальмами и мягкими креслами в коленкоровых чехлах вокруг низкого, круглого стола. Там, весной 1923 года, Андро познакомил меня с Юрием Александровичем Артамоновым, которого назвал представителем Высшего Монархического Совета.
———
Согласившись на это свидание, я предполагал, что увижу человека пожилого. Членами Совета, обосновавшегося в Берлине, были люди, создавшие себе имя до революции. В моем воображении, они были синклитом почтенных старцев. Возраст их представителя меня удивил. Артамонов был только года на три старше меня.
Он был лицеистом последнего выпуска – окончил его после революции, весной 1917 года, уже будучи вольноопределяющимся Лейб-Гвардии Конного полка.
Он был красив – той мягкой, женственной красотой, которой славились некоторые дворянские и купеческие семьи таких приволжских губерний, как Нижегородская и Ярославская, да он и был волжанином по матери, рожденной Пастуховой. Особенно хороши были глаза – синие, оттененные длинными ресницами.
В обращении он был благовоспитанным петербуржцем. В Варшаве, где русскими эмигрантами были, большей частью, беженцы из южных и западных губерний, некоторые обороты его столичной речи привлекали внимание.